Форум » Литературная Страничка и др. виды Искусства » Страничка Автора(продолжение) » Ответить
Страничка Автора(продолжение)
PitBull: В связи с закрытием первой части темы, продолжение следует :) Творите на здоровье!:)
Svetlana: Это не относится к профилю работы. Невозможно работать в школе, так как требования, возложение каких-то немыслимых обязанностей, когда ты в ответе за всё. а родители как будто-бы и не при чём- вот причина, по которой я ушла. Много случаев было, которые сподвигли меня на этот шаг. (если интересно, я тебе в личке расскажу).А я решила, что лучше поучиться на чужих ошибках и не ждать своих.
Алекса Веа: Девочки, а вы не слишком увлеклись? Тема то называется не "поболтушки"...
Galla: prisoedinyaysa k nam budet klassno
Svetlana: Алекса Веа А у нас нонче анархия! хихик
Galla: anaaarhiaaaaaaaaaaa! mat poryadka!!!!!!!!!
Алекса Веа: Продолжение (Светуль, держу обещание). ********** Бессонная ночь на смятом шелке простыни… телефон у уха, и каждые пятнадцать минут ожидание протяжного «пи-п», но… та же фраза: «недоступен»… Вы знаете, что часы умеют говорить? Я слушала ночью не привычное «тик-так» механизма, а «что-слу-чи-лось? Где-ты?» Уже проснулось солнце, уже заглянуло, любопытное, в мою комнату, ласковые лучи коснулись опухших от слез, век…. Я так и не сомкнула глаз. Мне казалось, что если я усну, то могу пропустить ту минуту, то мгновение, когда позвонит ОН. И ночь сжалилась надо мной. Она прошла так быстро, что я успела моргнуть только несколько раз. И пришло утро, затем его сменил день, а в трубке все тоже… Пип… пип… пип… Абонент недоступен. Рабочий день тянется жеванной резиной. Руки автоматически делают привычные движения, но, эта ночь сказалась… Неловко повернувшись, я задела бутылочку с жидкостью для снятия лака. Осколки разлетелись по кафельному полу… - Леночка, с Вами все в порядке? -Да…. – машинально отвечаю я. Цепляю на лицо неуверенную улыбку…. Моя работа связана с руками. Я - маникюрист. Мне нравится моя профессия, мне нравится результат, мне нравится, когда «клиент» уходит довольный, но… В моей профессии есть и нюансы, которые сейчас вызывали только раздражение… и усталость. Женщине, сидящей напротив нужно было поговорить…, высказаться…. У нее погиб старший сын, муж бросил, я для нее – просто уши, в которые нужно перелить информацию, не для сочувствия, она не ждет его от меня. Ей нужно просто пересказать все это в слух, для осмысления… Эту историю я слышу уже в четвертый раз, мне она не нова, я машинально киваю, вздыхаю, привожу примеры из жизни знакомых…. Но я не здесь…. Я там, на Бабушкинской, со вчерашнего вечера… Глаза ни на секунду не выпускают телефон из поля зрения.... Тысячу раз мне в голову приходила мысль: «Может, что-то со связью?». Сейчас единственное спасение для уставшего сознания – это грешить на оператора «Мегафон». Я знаю Москву…. Она безжалостна, она ломает людей со стороны, она признает только сильных и выносливых, но проверяет их на вшивость не одним годом, а тут… Из цветущего, жаркого Ташкента в весенне-истеричную столицу… Больше всего я боюсь сейчас, что город проглотил его, растворил в сутолоке и суматохе, многочисленности своих жителей. Но я гоню от себя дурные мысли, отмахиваюсь, открещиваюсь.… И умоляю тебя, Москва, будь благосклонна к тому, кто оживил мое сердце… ******
Алекса Веа: ПРОШЛОЕ. Все кончено Одиночество…. Вот, что мне предстоит. Почему мы не задумываемся о том, что каждый день для чего-то даден Богом. И в любой из дней мы можем сделать что-то, что потом невозможно будет исправить? Всего лишь шаг, всего лишь слово…. И конец. Конец всему, что было до произнесенного этого слова. Если не слушать, не слышать, не пойти на компромисс. Я уйду, только уйду на совсем. Нельзя любить наполовину, нельзя жить наполовину, нельзя наполовину ждать… Уходя – уходи. Кто сказал, - не важно, - но сказал правду. Так правильно. Расставаться навсегда. Нельзя наполовину, нельзя! Лучше не тешить себя иллюзиями, что прошлое вернется, нет, оно на то и прошлое – в прошлом и останется, как не зови. Мне – воспоминания о нем. Тебе – не знаю. Не знаю, чего ты хочешь. Те годы, что прожиты вместе, получается, ничего не значат! Ничего! Почему? Ведь они были…. И радости и печали, пережитые вместе, плечом к плечу. И не сплотили они, не закалили, не помогли выстоять сейчас.… Жаль, жаль, что ничего для тебя не значу. Ты говоришь, что наше расставание временно, что ты просто хочешь побыть один. Что ты хочешь решить…. Что решить, любимый? Ты не знаешь. -Посмотреть, как это, - жить одному? – Говоришь ты. -А что дальше? – спрошу я. -Не знаю… - Это твои слова. -И сколько ждать? -Не знаю…. Ты не знаешь, а я не могу так больше. Ждать, неизвестно чего. Без уверенности на благополучный исход. Смысла нет, я не вижу.… Нельзя расставаться на половину – уходя, нужно уходить. И плотно закрыть за собой дверь.… И отдать ключи.… И забыть номер телефона…и адрес… и имя, имя, которое стало родным. Губы меня не слушают, губы шепчут, шепчут: Господи почему??? Глаза не слушаются меня – слезы, слезы, слезы.… Вздуваются тонкие вены на висках,… давлю боль, давлю, не пуская криком. Она нашла выход – слезы… Все рухнуло, в один миг… И этот миг все перечеркнул. Как можно не знать – любишь или нет? Как можно не понимать - нужен тебе человек или нет? -Может быть потом, когда я пойму, что ты нужна,… Не будет никакого «потом», милый, понимаешь? Общего «потом» не будет! У каждого – свое, собственное, и никак иначе… Время… время… время… Оно таит в себе много сюрпризов, иногда не очень приятных. Не будет «потом», любимый, я не позволю тебе найти меня,… Что бы ты ни решил… Есть сейчас. Решай. Или – руби с плеча, ставь точку, что б не было сожалений.… Или подумай, вспомни.… Вспомни то, что было… Уходя – уходи. И нельзя по другому, понимаешь? Нет ничего хуже – ждать…. Нет ничего больнее – видеть равнодушие в твоих глазах. Нужно резать по живому – быстрее заживет. И я закрою за собой дверь… и, спускаясь по ступеням, не буду ожидать в спину: «Вернись!» Уходя – уходи… Прощай.
Алекса Веа: ****** Больно расставаться. Еще больнее, когда есть, что терять. Когда девять лет прожиты бок о бок, когда один любит, все еще любит…. А другой – не знает. Как можно не знать - любишь или нет? Ей этого не понять. Его же сердце почему-то пусто.… Нет, не так, - не пусто, а опустошено. Девять лет ждать, что в один прекрасный момент он скажет: « Выходи за меня замуж», а услышать: « я хочу побыть один». Теперь – ни прописки, ни жилья, ни работы. Нужно было учиться, пока было время, время, которое почему-то принесено в жертву ему. Ловила каждый миг, каждое мгновение…. И вот – обрыв. Ничего нет. Ничего! ****** Мне тридцать. Мне тридцать! И как обухом по голове – конец всему, к чему шла эти годы. И нет сбережений ни копейки. Нет, потому, что думала – что он до конца моей жизни – мой. Единственный. И я для него…. Нет, все не так, не правильно, так не должно быть! Что произошло, я не знаю! Спрашиваю, заглядывая в глаза больной собакой: «Почему?». Молчит.… Или пожимает плечами и говорит, что не знает. Я поняла, что такое чувство одиночества.… Поняла сейчас. Почему это не случилось раньше? Когда были силы начать что-то заново? Когда еще было время к этому возрасту прийти к стабильным отношениям, пусть не с ним, но прийти хоть к чему-то? Это очень больно. Очень. Никогда не унижалась. Ни перед кем. А перед ним опустилась на колени. Склонила в молчаливом согласии голову. В ожидании приговора – любого. Хоть какую-то ясность внести…. Нельзя же так! А в глазах – равнодушие. Не хочу терять, не хочу!!! Но, наверное…. Так надо. С этого дня начинаю убивать свою любовь. По капле…. По капелечке…. Руки тянутся коснуться его тела, ощутить под ладонью биение сильного сердца, которое когда-то билось в унисон моему. Теперь нет,… Оно не дрожит от моего прикосновения, оно бьется ровно, спокойно… Равнодушно. Решено – убить любовь. Убить. ****** -Давай поговорим? – Встречаю его у порога. Он только пришел с работы. От него пахнет морозом, снегом… от волос, от кожаной куртки. – Я не могу так больше…. -Что еще? – Серые глаза отливают сталью, улыбка прячется куда-то внутрь, глубоко. Делаю вдох, собираясь с силами. -Давай решим, как быть дальше…. Опять унижаюсь. Но, предпринимаю последнюю попытку что-то вернуть, трезво сознавая, что подталкиваю его к решению, возможно неправильному. Но мне необходима почва под ногами. Мне нужно знать, чего ждать от будущего и как себя вести. Последний шанс ему и мне… -Тебе нет надобности уезжать. Я помогу тебе. Пока не получишь профессию, пока не станешь на ноги. Я помогу. Возможно, и с квартирой помогу. ****** (Москва.… После недельного отсутствия мне кажется, что это чужой город, совершенно. Поезд останавливается, все еще подрагивая, агонизируя. Сумку на плече и вперед – на морозный воздух. Знаю, что ждать нечего… Но тут: -Лена… Я вздрагиваю и поднимаю глаза. Он делает робкий, неуверенный шаг на встречу. -Лена…. Его руки обхватывают мои плечи, прижимают к себе. Я вдавливаюсь лицом в кожаную куртку и слышу…. Слышу, как бьется сердце: тук-тук, тук-тук-тук. Часто! Беспокойно! Дрожа…. -Я люблю тебя… Я очень сильно тебя люблю. Тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук – говорит его сердце. Оно говорит, что эти слова – правда! -Я люблю тебя. Слышишь? Я тебя люблю…. И глаза не отливают сталью, они светятся теплом и блестят зародышами слез. Ждут ответа… -Я люблю тебя – говорю я). Это была мечта.… До последнего мгновения, пока не опустел перрон. Рухнула. И куда-то в пропасть бухнулось сердце…. Но вдруг дернулось неуверенно и забилось, наполненное злостью и желанием доказать, что и меня можно любить.
Алекса Веа: ****** «Из дневника: 22.12.2004. Поезд тронулся.… Под ровный перестук колес вспоминаю прощание… Беглое прикосновение губ и тихое «Пока»…. Моё «Я тебя люблю», оставшееся без ответа. В первый раз он провожает меня до поезда. Никогда, никому не позволялось меня провожать, если я таила надежду вернуться к прежним отношениям. Никогда и никому… Неужели все? Неужели конец? Неужели он забыл все, что связывало нас эти годы? В том, что двое расстаются – вина обоих. Я признаю свою вину, взвалю на свои плечи часть ответственности за случившееся. Что выберет он? Двое взрослых, разумных людей, не могущих придти к компромиссу… Хотя, нет, кое-чего мы достигли. Договорились – будем друзьями. Но, как трудно быть равнодушной. Как трудно не предпринять очередную попытку вернуть все так, как было. И каждый раз говорить себе: это в последний раз… Но вновь переступаю через себя, через свою гордость и гонор. Гордость…Чем горжусь? Тем, что никогда не навязывала себя? Свои чувства? Какой в этом смысл? Половина моей жизни прошла. Что я имею? Собак? Гитару? Голову на плечах, в которой слишком много горестных мыслей? Куда я еду? Зачем я еду? кто мне скажет? Я думала, что еду за равнодушием. Я думала, что за неделю без него, вмещу в свою голову мысль о том, что больше он мне не принадлежит. Что стоит относиться к нему, как к другу, а не как к мужчине. Очень трудно до конца поверить в это…. Осознать. Все имеет причины. Я всегда была философичной и, наверное, слишком мудрой. Глупому жить проще. Его ничто не заботит, ему не о чем думать. Ему незачем думать. Первый раз в жизни я хочу быть глупой, хочу жить тем, что есть. Дал Бог день – и хорошо…. Но, не могу. Не моему уму и сердцу. Не для меня. Реально понимаю, что незачем тащить прошлое в будущее. Ему нет там места. Должно произойти что-то хорошее, новое, но, пока не оттолкну от себя уже свершившийся факт, - места этому новому не будет. Понимаю, сознаю, - принять – не могу! Нужно учиться жить одной. Пока одной. Что мне делать? Возможно, я форсирую события? Возможно, я поторопила его с решением? Возможно…, но я об этом не узнаю, пока не наступит время. А что мне делать сейчас? Оставить в сердце надежду на то, что все будет, как прежде? Что я, вернувшись через неделю, попаду в его объятия? и он скажет, что не может без меня? Что любит? А если наткнусь на холодный взгляд, что тогда? Убить любовь. Задушить в себе все, что испытывала к нему. Заставить сердце не биться, глаза не плакать? Принять то, что прошлое – прошлому, а для меня – новая жизнь? Тогда мне не будет больно от равнодушного взгляда…. Хотя, нет, - будет. Только я вида не подам, что б не мучить его очередной раз вопросами: «что случилось? И почему?», что б не вызывать лишний раз раздражение или чувство вины. Что меня ждет дальше? Мы договорились, что он поможет мне купить квартиру, получить профессию и прокормит собак, пока я не найду работу. А пока я могу жить у него. Смогу ли я так жить? Я еще не знаю. Если не задушу в себе все чувства, то, нет, не смогу. Видеть его и не думать о том, что совместного будущего больше нет? Не смогу… А, значит, сорвусь. Значит, уйду в никуда, оставив все и не воспользовавшись предоставленной возможностью устроить свою жизнь. Значит, нужно душить. Капля за каплей. Воспоминание за воспоминанием. У меня есть неделя на все про все. Неделя.… Успею ли? Должна…. Обязана…. Я буду думать о том, что есть на свете человек, который сделает меня счастливой. И который будет счастлив оттого, что есть я. Имея – не храним. Потерявши – плачем. Боюсь ошибиться, боюсь.… Поэтому и мечусь из угла в угол. А вдруг я убью в себе любовь, а он, встретив меня на вокзале, скажет, что я нужна ему? Что это? Надежда? Смогу ли я открыть сердце ему вновь? Нет. Не из-за мести, а потому, что если один раз стал такой вопрос, то нет гарантий, что это не повториться в будущем. Слишком малый срок – неделя. Мало для него, для того, что б понять, что он в действительности испытывает ко мне. Для меня же, неделя, - достаточный срок для того, чтоб предпринять попытку разлюбить его. В том случае, если он передумает и скажет, что я нужна ему – я не поверю. Я девять лет копалась в себе и не поняла, пока не пришло время, насколько сильно он мне дорог. Ему же – даю только неделю. Не знаю, чего хочу,… не знаю. Если он передумает, это будет подарок моему самолюбию и тщеславию. Не хочу. Значит, нужно не дать ему шанса передумать. Значит, нужно наполнить глаза равнодушием и спокойствием вместо слез и щенячьей любви. И он наткнется на этот взгляд и промолчит. Не знаю, как будет…. Не знаю. Не хочу думать, хочу просто быть счастливой, необходимой, любимой. Не знаю.… Зачем тогда все?
Алекса Веа: Странная штука – жизнь. Когда мне было 20, я не думала, не боялась. А когда было 16-18 – столько мыслей и переживаний. И вот, сейчас: просила у Господа эмоций – нате, получите и распишитесь. Чем еще забить свою голову на время пути? Чем? Думать о том, что осталось, не хочу, иначе – буду плакать. Нужно думать только том, что будет. А будет все хорошо. Личное пока оставим – подумаем, в общем: чего я хочу? 1)дописать и сдать в печать роман. 2)пройти курсы маникюра. 3)найти работу. 4) найти такую работу, что б хватало и на питание, одежду и на содержание собак и на то, что б накопить на жилье. Нужно просто взять себя в руки. Подумать о том, что я необходима хотя бы собакам, что я ответственна за них, что нужно сделать так, что б у них была и пища и кров. Скажем так: это бизнес план на будущий год. Нужно только поставить цель и идти к ней, не отвлекаясь. Я сильная. Я смогу. Я вынесу. Просто последнее время я была эгоисткой, переложила все хлопоты на его плечи. Он и не справился с нагрузкой. Двойной…. Обеспечивать меня и собак, да еще и любить. Ну, вот и пока, Россия….»
Алекса Веа: ****** -Ваши документы?! Протягиваю паспорт, вместе с миграционкой. По взгляду уже понимаю, что будут проблемы. -Угу… - говорит пограничник. – Угу…. Мне все уже ясно, скоро Новый год, жене нужны цветы и подарки, а тут я, такая цаца, прожившая в России последний год с нарушением паспортного режима. -Вещички возьмите и на выход…. Если б я не пошла на принцип, осталась бы в поезде, хотя и без денег.… Но, не в тот момент. Настолько говено на душе, а тут еще и это…. Так остро чувствуешь свою обреченность. Город Белгород приветствует меня решеткой обезьянника и сальными взглядами тамошних ментов. -Ну и, чем же вы занимались в Москве все это время? Как там Тверская? Функционирует? -Откуда мне знать? – спрашиваю я. -Да ладно прикидываться! А то не понятно, девушка с твой внешностью, не замужем, целый год в Москве. Что еще можно делать? -Я уже не в том возрасте, что б котироваться на панели. -Возраст не прописан ни на лице, ни на теле…. – взгляд становится сальным. – Если б я не видел твой паспорт, максимум – 22-23 года, не больше. Так что не рассказывай сказки! Возражать бесполезно, все равно не поверит. И в тот момент, понимаю, что от части он прав.… Девять лет меня пользовали в этом качестве, а когда надоело, просто поменяли на другую, моложе и свежее, с профессией, образованием, бабками…. А у меня за душой…. Только мои моральные принципы. И совесть.… И почти изжившая себя порядочность и открытость миру. Куда уж больше откровений? ***** Ночь, проведенная за решеткой обезьянника, похотливые взгляды молоденьких ментов, готовых открыть дверь в ответ на мое согласие…. Молчу. Стискиваю зубы и молчу. Потеряю все, кроме чести. Хотя, о какой чести речь? Но унижаться перед ними не буду. Ни за что. Утро….. сквозь решетки…. Сонными очами. Мои глаза воспалены от сдерживаемых слез, от подавленной обиды на весь мир, на себя, глупую. Нет – идиотку. Свобода пришла с появлением начальства в погонах. Даже и среди ментов есть люди. ****** Пустой перрон. В кармане – сорок рублей русскими, ни копейкой больше. Что до Москвы, что до Днепра – в пределах 900 верст. Ну и, куда можно уехать на эти гроши? Краем глаза, даже, скорее, сознания, замечаю товарняк, скользящий по рельсам. Делаю шаг. Вниз. В пропасть. На две равнодушные железные полоски. -Ту-e-e!!! – кричит поезд. – Ту-e-e!!! Но, я потеряла смысл для шага назад. Отступать некуда. -Чи-рик - раздается писк возле ног. – Чив - и – р - рик!!! Серая птичка, самый обыкновенный воробей…. На колее…. Вот, дурак! Подходящий состав не оставит от него даже пары перьев. -Кыш! – пытаюсь прогнать воробья. -Ту-e-e!!! – надрывается поезд из последних сил. -Чир - рик, чив, тью! – повторяет птичка. Кажется, что взгляд бусинок-глаз направлен в самую душу. -Вот, дурак! – Повторяю в слух. И в последний момент отскакиваю назад. Вверх. Одновременно со мной маленькая птичка вспархивает с рельса, а меня откидывает назад потоком воздуха проходящего состава. Пока он пролетает мимо, машинально успеваю сосчитать вагоны товарняка, их 13. Чертова дюжина. Не больше, ни меньше. Ровно…
Svetlana: Алекса! Спасибо за сдержанные обещания! Читала, не отрываясь, на одном дыхании! Читала бы дальше и дальше! Браво, Алекса!
Алекса Веа: Для начала надо написать дальше. Чем, собственно, и займусь. И тебе спасибо за назойливость. Если б не ты, эта проза зрела бы долго. Прошу прощения за ляпы, это рабочий вариант.
Алекса Веа: Я подожду, пока ты наиграешься Листвой увядшей и дождя косыми строчками, Я подожду, пока ты одеваешься В ту неизменную рубаху с оторочками. Не тороплю – украшенную бисером Ее латал ты ночь стальными нитями. Но не терплю, когда кидаешь мыслями Чужими о любви, надежде, бытие. Ты промолчи, когда молчать не хочется, Когда язык, как кнут, стегает сплетнями, И не пеняй на чувство одиночества – Ты не один. Даже когда в разлуке мы. Я просто жду, когда ты наиграешься, Упрятав меж ладонями неверие, Что ты изменишься... Или хотя б стараешься. А не используешь мое к тебе доверие
Svetlana:
Svetlana: А дальше, Алекса, дальше?
Алекса Веа: ПРОСТИ Прости… Прочти… Побудь хоть мысленно – Последний час пробил - Поверь последний раз. Прости… Пусти… Потоки быстрые Поминки слов По каждому из нас. Замри… Забудь… Заброшено отчаянье За горизонт, - За ним чиста судьба. За жизнь! Зовут… Закрою я нечаянно Замок-засов, За ним забыв тебя. Постой! Побудь, Пожалуйста, мгновение! Перелистай назад Последнюю главу! По: «вой»… По: «блуд»… По: «стоя на коленях» - Перелистай, а я Попробую сотру. *********** ПОДОЖДИ МЕНЯ У КРЕСТА Подожди меня за чертой. Вот за той, что размыта дождями, Вот за той, что теперь между нами, - Подожди меня за чертой. Подожди меня у креста, Что я скинула тяжкой ношей Вместе с кучкою медных грошей,- Подожди меня у креста. Подожди меня у сумы, - Все равно не моя, я знаю. Я не стерва и я не злая, Но расстаться должны не мы! Подожди меня у огня, - Я вернусь, лишь спрошу у Бога, Почему я иду дорогой Той, что видно, не для меня. ********** Не торопи, Светик, ты, очевидно, о прозе? Будет, будет... Повешу на днях страничку, только напишу сначала. Если хочешь, предлагай сценарий.
Svetlana:
Алекса Веа: Не смерть…. Не жизнь…. Не полусвет В дрожащем пламени свечи На самом кончике ножа Одна из множества личин Моих Корячилась, дрожа… Не мрак… Не свет… Не полутень, Любя остатками души Разбитую чужую совесть, Хотела я писать «стиши», Увы… Строфы сложили повесть. Я не любила, не кляла И тех, кто в ранг лицом не вышел, И тех, кто был ступенью выше, - Я их прощала, как могла. Я отдавала на поруки Слов бесполезное сомненье – Мое больное самомненье Чужие радовали руки. Но вот и кончилась мечта В пороге нового столетья, Я так таинственно пуста… Мне так мешает долголетье.
Алекса Веа: ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛЕКСЫ. *** «АЛЕКСА ВЕА.» -Ваше имя? -Алекса. -Фамилия? -Голубикина. -Дата рождения? -Шестое февраля тысяча девятьсот семьдесят седьмой. И так, вы знаете кто я. А мой собеседник – оперуполномоченный, капитан с исконно русской фамилией – Иванов. Со всем вытекающим набором ментовских вопросов. Что ж мне так везет? Просто, оказалась в нужном месте, в нужное время и попала под раздачу! Пряников! Кровавых! Я уже привыкла, что мои ноги вечно выносят меня к месту совершения какого-нибудь преступления, но ни разу так, что б я видела преступника! В основном – я являюсь за минуту до прибытия милиции. Они хватают первого, кто попался под руку – к сожалению и моему и ихнему – меня. Только вот сказать мне нечего, кроме как: нет, не знаю, не привлекалась. А если и привлекалась, то только за недоразумением. -Замужем? – интересно, это вопрос? Или попытка познакомиться? -Не понимаю, какое это имеет значение? -Вот что, - он упреждающе стучит ручкой по столу. – Вопросы здесь задаю я! И что б вам было понятно – вас застали на месте совершения убийства! А это между прочим! Ручка многозначительно застывает в положении негодующего перста. -И так, продолжим: вы замужем? -Разведена. -Имя, фамилия, отчество! -Кого? -Вашего мужа! -Которого? Все! Он сейчас достанет пистолет и пристрелит меня к чертовой бабушке! На улице – зашкаливает за тридцать градусов, в кабинете слабенький вентилятор не справляется с такой жарой – капитан взмок как крыса. Капли пота скатываются с носа пряменько на протокол. Мне, признаться, тоже не прохладно… -У вас их что, миллион? – спрашивает он с ехидной улыбочкой. -Почему же? Только шесть. -Сколько? Он растерянно смотрит на меня, затем на свои записи, и, для подтверждения, в мой паспорт. Все правильно, дорогой, мне двадцать семь, ни больше ни меньше! -А… - открывает он рот, но видать мысль теряется и все, на что его хватает, так это на пристальный взгляд. -О! Старая знакомая! – в кабинет врывается широкоплечая фигура. Сережка! Между прочим, мой несостоявшийся муж! – Опять фортуна улыбнулась? Не обращая внимания на капитана он наклоняется и целует меня в щечку. -Что на этот раз? -Убийство… - говорю я. -И что тебе так везет? Я пожимаю плечами и вздыхаю. Капитан уже не потеет – он в трансе! -Ты ее знаешь? -А то! Просто ты работаешь в нашем отделении первую неделю! Привыкнешь. – Сережка выразительно на меня смотрит и продолжает. – Такая уж у нее планида: где бы, что бы ни случилось, можешь быть уверен – Алекса поблизости! Он садится на стол, а свои весьма длинные ноги закидывает на подлокотник стула капитана: -Ну и, каким ветром тебя занесло в гости к состоявшемуся жмурику? За что он мне нравился в свое время, так это за прямолинейность и чувство юмора. Но – кобелина несусветная! Я, конечно, тоже не подарок, но по крайней мере верна тому, с кем в данный момент общаюсь, а он…пожирал глазами длинные ножки, выглядывающие из-под мини, макси, миди.… А во мне роста – метр пятьдесят шесть, с кепкой и в прыжке с шестом! Обидно! Так что, спустя какое-то время мы расстались без обоюдных сожалений, периодически созванивались, и только спустя год, когда я разменяла уже второго мужа, узнала, где он работает! -Каким? - говорю я. – Выхожу из «Сохо», иду по улице, никого не трогаю, поворачиваю в парк.… В общем, на аллейке, под пятном фонарика, отдыхает мужчинка. Я думала, ему плохо, а подошла – мама дорогая – он, в луже крови, так, что и искусственное дыхание не поможет! А тут и ваши, на конях, шашки на голо, меня под локотки и сюда! И невдомек, что девушка в шоке после всего увиденного. -Ну, про свои нервы можешь не петь, я то знаю, что они прочней стального каната. Но, может, ты видела кого? Или что слышала? Честно пытаюсь вспомнить, но… ночь, фонарь, мужик, звездочки на ясном летнем небе, больше ничего. -Нет, - вздыхаю. – Пусто… -А раньше ты его не встречала? -Да я и сейчас его не видела, просто лежащая фигура на асфальте. Мордой вниз… Я даже и полюбопытствовать не успела… -А что, хотелось примерить его на кандидата будущего мужа? -Ну и дурак вы, Серж! – вознегодовала я. – Я ж не некрофилка! А тут и за пять метров ясно, что мужик такой же живой, как Ленин в Мавзолее… Я обиженно замолчала. Сережка с минуту ел меня глазами, а потом обратился к Иванову: -А вы не проводили опознание? -С кем? – заерзал капитан. – Там же не было никого, кроме вот этой… -Так… - Сергей примирительно похлопал меня по руке и попросил – может, взглянешь, Алекса? Мало ли, вдруг видела его раньше? А? -Ладно, - выдохнула я. – Где он там, ваш жмурик?
полная версия страницы